Четвертые шаги по стране пенсионного листа. Переводчик по настоящее время.

 Они стартовали я не пмню точно когда, но думаю, что где-то в середине 2016 года

Третьи шаги по стране клёвого листа. Увольнение из Белл до работы переводчиком

 Увольнение из Белл Мобилити

Этот снимок в моём посте  от 2 ноября 2016 года показывает здание, где я оттрубил почти 15 лет. 

Сейчас, в апреле 2025 года, уже подзабылись даты увольнения и формального увольнения. Только посты в ЖЖ помогают восстановить хронологию. Итак, 10 ноября 2016 года нас уволили. 10 февраля 2017 года был последний день моего числения в штате Белл. Вот тот пост.

Пишет montrealex (montrealex) 2017-02-10 08:53:00

Ну вот, этот день настал!

Сегодня - последний день моего трудоустройства в Белл. Если не считать того, что с 10 ноября 2016 года я уже не работаю. Последняя зарплата получена, посмотрел, всё зачислено. Остаётся получить первого марта пособие по увольнению. А 31 марта пойдёт пенсия.

======

К этому всё шло примерно с 2014 года. Примерно к этому времени чувствовалось, что нас в отделе работает больше, чем нужно для обработки потребностей клиентуры в пейджерах. 

Вначале работу стали искать три или четыре человека из комнаты, которая находилсь через коридор от нашего закутка с инвентарём. Они стали выполнять какие-то работы по проверке контрактов на мобильные телефоны. По-моему все эти действия были сплошной профанацией. Я тоже этим занимался некоторое время, но так и не понял, в чём состоял смысл той работы. Мы возвращали какие-то виртуальные деньги клиентам или наоборот списывали средства с них, но, вроде бы после этого всё должны были проверять люди, набившие себе руку в этом деле. Как бы то ни было, долго нас на этой работе не занимали, а потом как-то споро уволили Питера Верилло и ещё двоих "дам", работавших в том помещении. Я помню, что одну звали Сильви Кармель и она считалась самой тупой сотрудницей отдела пейджеров, не говорившей вообще по-английски. Вторую помню только внешне и запомнил потому, что она рассказывала, как от неё ушла родная дочь, а потом объявилась через 15 или 17 лет и радости мамаши не было предела. 

Вторые шаги по Стране Клёвого Листа. Белл Мобилити.

  

Вторые шаги по Стране Клёвого Листа. Часть 2. Поступление на работу в Белл Мобилити и работа там. (2001-2016)

^{Здание по адресу Бульвар Бушар дом 200, снятое мной в декабре 2003 на новую цифровую камеру, которую я приобрёл в июне того же года.}

Работу в Белл мне предложило агентство по трудоустройству Квантум. Я совершенно забыл, когда встал на учёт в этом агентстве. Скорее всего одновременно с работой в Джекселе. Но это совершенно неважно. Важно то, что в самых первых числах декабря я получил от них предложение поработать в Белл Мобилити в Дорвале. Когда я спросил в агентстве, что надо делать в Белл, они сказали только, что это административная работа. Признаюсь честно, что приняв это предложение, первое, что я подумал было: “Как далеко!”. Я посмотрел в Интернете маршрут, увидел, что надо добираться на двух автобусах, не считая метро. И, когда ехал, вспомнил, что в Дорвале я был уже. В 2000 году, почти сразу же по приезде. Мне тогда отказали в покупке ноутбука в рассрочку в центральном магазине Монреаля Future Shop, поэтому я решил купить десктоп, что выходило намного дешевле.

Вторые шаги по Стране Клёвого Листа. Приезд в Монреаль

  

Вторые шаги по Стране Клёвого Листа. Приезд в Монреаль 1 сентября 2000 года.

Надо, наверное, спустя больше, чем 22 года, оглянуться на прошлые события объективно и беспристрастно. Вернуться мысленно ко дню моего приезда в Монреаль 1 сентября 2000 года. На двух автобусах. Один был канадский Серый Гусь, второй – квебекский Вояжёр, на который я пересел в Оттаве. А может быть и в канадской её части – Гатино. Этому предшествовал длинный, наверняка больше 12 часов в общей сложности, проезд из Виннипега, где вокзал находился в двух шагах от нашей квартиры.

Я хорошо помню, что когда я заказал такси, то водила, чёрный, был очень недоволен, что ехать надо было всего метров 500. Свои 5 долларов он заработал, а на его недовольство мне было наплевать. Дело было в тяжёлом чемодане, что я брал с собой, а не в моём нежелании прогуляться пешочком до автовокзала. Поэтому чаевых ему было дадено ровно 50 центов. С полным сознанием, что никого из Виннипега, тем более из их братии, я никогда больше не увижу.

Отъезжал я с небольшим “винцом в груди”. То есть мы выпили перед отъездом бутылочку португальского вина долларов за 10-12, Марина проводила меня в том же такси до автовокзала, и я оказался на сидении автобуса рядом с каким-то разговорчивым винипегцем, с которым мы немного поболтали и держались вместе на остановках автобуса. Пили вместе кофе, что-то перекусывали.

Постепенно над нашим несущимся на Восток Грейхаундом сгустилась ночь. Мы останавливались на кофе-паузы в кафе в каких-то населенных пунктах, где ничего больше, кроме этого кафе и не было. Мой сосед по сиденью тогда говорил, что теперь знает, где в таких местах происходит весь «экшн», а именно в «Тимах Хортонах». Из городов, что мы проехали, остались в памяти лишь Сент Катарин и Су Сент Мари. Последний нас. пункт пишется как Солт, если читать по-английски слово Sault, а читается так, как я сказал выше. По-французски, конечно, читалось бы «Со».

Дом, где Сергшей и Катя снимали квартиру.

Проезд прошёл гладко, без приключений, а в Монреале на автовокзале меня встречал друг Серёжа на каком-то арендованном им для поездки на День труда автомобиле. Автовокзал был там же, где и сейчас, на улице Берри, а Сергей с Катей жили на улице Шербрук, в билдинге, называвшемся “Тадуссак”. Так называется самый старый населённый пункт провинции Квебек на Атлантике, куда ездят смотреть китов.

Серёжа водил лихо, помню кого-то не пропустил на перекрестке или как-то шустро вклинился в движение и произнес: “С волками жить…” После чего я его спросил, что, мол, так и водите вы тут, что ли? Он начал мне рассказывать что-то про галльский дух квебеканцев, который состоит в том, чтобы что-то нарушить, бросая вызов правилам, особенно когда никто не видит и тебя не поймают. Я, разумеется, про этот дух уже знал, но сказал ему, что на мой вкус это не дух, а элементарное распиздяйство. Потом я понял, что подрезать пешехода даже и на переходе, вещь немыслимая в Виннипеге, тут является делом элементарным. С другой стороны, если в Монреале кто-то из водил замешкается, не покажет поворот или подрежет другого, то бибикают ему нечасто. В Виннипеге в таком случае поднимается буквально вой клаксонов.

Первые шаги по стране клёвого листа. Ч.3 и 4.

  

Первые шаги по стране клёвого листа. Часть третья и четвертая.

Будут и вторые (монреальские) шаги, может быть и третьи. Пока не знаю. На 21 марта 2022 не решил. Вот и определились с датами. 8 июня 2014 года я написал: “Практически год назад я остановил свой рассказ о первых (и вторых) шагах в «стране клёвого листа» на таких словах:

« Когда я приехал после интервью домой… и она сказала: «Job is yours if you want it». Так начался новый, поначалу сложный и интересный период в моей жизни, в конечном итоге период счастливый и плодотворный, о котором я напишу пару-пятёрочку страниц непременно, с вашего позволения.»

Таким образом, оставив шаблон написанного в июне 2014 года, в марте 2022 я редактирую, дополняю, вставляю новые картинки.

Итак, в понедельник в ноябре 1998 года я приступил к постоянной работе в фирме «Уоткинз». Началось обучение меня на позицию «оператора ввода данных» (order entry/entrée des commandes). Естественно, сразу же за мной были закреплены франкофонские клиенты, которых было, наверное, не больше 10% от общего числа. Позиция самая базовая и минимально оплачиваемая, но всё-таки 8:50 в час это лучше, чем 6:35 в секьюрити. Как это происходило технически? Клиент звонил, у меня на экране высвечивалось, на каком языке он будет говорить, очевидно машина определяла по номеру, из какой провинции звонят. То есть в маленьком экранчике появлялось либо Français, чему я рад был всегда намного больше, либо English. Соответственно я приветствовал звонящего: Hi, order entry Alex’s speaking или Entreé des commandes, Alexandre à l’appareil, клиент тоже здоровался, после чего я спрашивал его «ай ди намбер», он называл, потому что номер был у него всегда под рукой вместе с кредиткой – без этого как правило, никто не садился звонить, хотя клиента можно было найти и по фамилии, конечно.

После того, как я набрал в системе этот идентификационный номер, фамилия, имя, адрес, телефон и прочие данные раскрывались, и внизу выставлялся готовый к заполнению список товаров, которые клиент желал заказать. Клиент обычно держал перед собой каталог фирмы и называл артикул товара. Я вводил его в систему, появлялось название (только на английском) и, введя количество, я видел общую сумму. После чего я повторял название товара, чтобы не ошибиться, называл цену, и так по каждому пункту. Основная сложность состояла в том, что, как я уже сказал, название товара было на английском только,  и мне надо было молниеносно перевести на французский, если звонили из Квебека и говорили, само собой по-французски. Вернее даже не так. Не “перевести”, а вспомнить название из каталога. К примеру клиент заказывает «Pure Vanilla Extract” и мне надо было произнести Extrait de vanillе pure или там, Moisturizing Hand Soup  – Savon pour les mains hydratant. 

Дело нехитрое, но если учесть, что в каталоге было три с половиной сотни названий, то поначалу приходилось учить их и дома. Но через пару недель всё стало отскакивать от зубов, и я даже начал, пока мысленно правда, править французский каталог фирмы, потому что он был переведён, в отдельных местах, не на французский Франции, а на французский Квебека, что есть нонсенс, конечно, потому что, возьмём только один пример, а я хорошо помню, что именно так и было написано в том каталоге, вместо общепринятого во всей франко-глобо-сфере boisson (напиток) было указано breuvage, то есть в Квебеке это да, напиток (типа Кока-пепси), а во Франции – «пойло» (для скота). Французский-то в Канаде остался без изменений со времён Мольера и Лафонтена, как раз уместно вспомнить, что в знаменитой басне про ягнёнка и волка, Волк говорит Ягнёнку:

Qui te rend si hardi de troubler mon breuvage?

Как смеешь ты мутить … питьё моё?

То есть тогда «брёваж» был ещё питьём во всех смыслах, а сейчас во Франции эти понятия различаются. И даже на Гаити часто говорят на более правильном французском. Кто-то мне рассказывал, что, когда в кафе у гаитянина спросили, а что, ты, мол, будешь брать в качестве “брёважа”, то есть пойла, он ответил, что не лошадь, чтобы пить брёважи ваши, и подайте мне буасон. Но  тут я отвлёкся, таких мелочей в квебекском варианте французского – тонны. Забегая вперёд скажу, что замечания по каталогу я отправил в головную контору в начале 2000 года, но учли ли они их или нет, мне была не судьба выяснить – в августе этого же года я в Уоткинз уже не работал, а с сентября и из Виннипега уехал. Рассказ об этом предстоит, но мы же шагаем в наших мемуарах хронологическом порядке.

Первые шаги по стране клёвого листа. Ч. 1 и 2.

  

Первые шаги по стране клёвого листа. Воспоминания об иммиграции в Канаду.

Части первая и вторая. 

Когда мы покидали Петрозаводск, нас провожали, если исключить тестя Юрия Марковича Горбачёва, два человека. Один был Юра Клаз, дирижер, с которым мы ездили в Ирландию, потом он с семьей эмигрирует, не без помощи моей бывшей, в Канаду, в Виннипег, другой – Витя Гридин, мой хороший знакомый со времен ВУЗа. Он умер от вируса Ковид-19 в конце 2020 года в Петрозаводской городской больнице.

Билеты на самолет мы покупали в агентстве за три-четыре дома от наших, именно так, во множественном, потому что домов у нас было два – на Ленина 13 и 15, на другой стороне проспекта. 

То есть мы имели квартиры в двух этих домах.

Вход в трансагентство, в здание из красного кирпича, был сбоку, слева на этом фото, там где видны какие-то цепные ограждения, и я это хорошо помню. 

Приквел к “Первым шагам”. Как созревало решение уехать в Канаду.

 

 

Приквел к “Первым шагам”. 

 Как созревало решение уехать в Канаду.

Возвращаясь, в который раз, к воспоминаниям о ПЕРВЫХ ШАГАХ ПО СТРАНЕ КЛЁВОГО ЛИСТА, я поднимал тексты разных лет. Вот, например, что я писал весной 2013 года:

«23 мая 2013 года исполнится ровно 15 лет с того момента (23 мая 1998 года), как я приехал в Канаду. Нужно бы, по идее, говорить «мы приехали», потому что нас было двое – я и моя жена Марина, но в 2001 году жена стала бывшей, поэтому рассказ будет вестись в одну мою харю, но с местоимением «мы» в нужных местах. Вначале я немного поразмышлял: с какого времени начать письменный рассказ? Когда пришла мысль эмигрировать? 

Воспоминания о работе переводчиком на ТАСИС. М-ра Хаммера и т.п. 1996-1998.

 запон

Это дело было ровно в 1997 году, летом, может и весной в мае, скорее всего в конце, листья уже были. Потом Оути, как я сказал, прислала журнал со статьёй, из которой взята эта страница, в Хуйтинен. На фотографии, сделанной тем молодым корреспондентом, что пил “воточку” в Петровском, слева направо сидят на петрозаводской набережной моя б/у Марина, Леена Вестман и Саша Бердино, шофёр и jack of all trades, так выразилась сама Леена. Она была главой одного из технических бюро программы ТАСИС. Сашу я знал давно, ещё с начала 1980х, и один раз, году в 1995 монтировал с ним фильм на “Нике” – конкуренте “Петронета”, с которого я ушёл в 1994 году.

В программе работал заместителем Леены ещё и Лёша Морозов (фото ниже), выпускник иняза и полковник или подполковник КГБ, почивший в бозе в 2011 году в Финляндии во время командировки. 

Как он попал в ТАСИС? Просто. Леене сделали предложение его трудоустроить, от которого она не могла отказаться. Она сама мне об этом сказала, когда я пришёл на интервью к ней, в результате которого порекомендовал Марину в качестве секретарши и ассистентки. 

Леена с Мариной проработали несколько месяцев до самого нашего отъезда душа в душу. 

Мы дружили семьями, ходили в гости в Леене и Хейкко и были приглашены на празднование 50-летнего юбилея последнего в ресторан – бывшую столовую Дома политпросвещения, где Хейкко переоделся потом в хромовые сапоги и косоворотку, хряпнул залпом полстакана водки и принялся откалывать шутки и коленца, после чего пустился в пляс. 

Леена была, помню, очень недовольна, главным образом не потому, скорее всего, что он напился, а из-за того, что была старше его или выглядела старше, это уж точно, лет на десять, а Хейкко в свои 50 был огурцом и словил кучу комплиментов по поводу того, как хорошо выглядит. Потом они развелись, кажется. 

Ну а насчёт Морозова Леену особенно никто не спрашивал, хочет ли она с Лёшей работать или нет, просто сказали, она потом со мной делилась, что нужно такого-то трудоустроить и всё. Шибко они с Лёхой не ладили, помню, потом он куда-то ушёл от неё, она буквально его выжила, да и было за что. Разгильдяй он был, этот Лёша Морозов, если честно. Сильно поддавал, блядовал по-чёрному, я знал двух его любовниц. Тот финн что внизу на фотографии, Арто Ниеми, помер в Петрозаводске от сердечного приступа и даже статьи не увидел, насколько я помню.

Так вот, мы попереписывались с Оути, и, когда в апреле 1998 года получили визы и купили билеты через Хельсинки, я снова написал ей и спросил, не может ли она забронировать для нас гостиницу недалеко от аэропорта на одну ночь (такая была стыковка самолётов, что непременно надо было ночевать). Я ей даже тогда не написал, что мы летим в Канаду, но она догадалась, конечно. Втайне я рассчитывал, что она предложит остановиться у неё, и так и вышло. Она прислала мне письмо, где сказала, что у неё две спальни, можете смело располагаться в одной, только вот есть одна проблема: старая кошка, которой больше 20 лет, вспоминает по ночам свою молодость и мяукает во сне. Не будет ли нас это беспокоить, мол. Деликатная попалась финочка. Не будет, конечно, ответил я, тронутый до глубины души. Прилетели в Хельсинки.

 

Воспоминания о работе в Беломорско-онежском пароходстве (БОПе). 1994-1996.

 

 

Воспоминания о работе в БОПе.

 

В Беломорско-Онежское пароходство я пришёл работать в 1994 году. После “велопробега” до норвежского города Мо-И-Рана.

Почему слово велопробег в кавычках? Да потому, что очень незначительную часть пути мы проделали на велосипедах, а так всё больше ехали в автобусе на пути туда. А на обратном вообще не доставали велосипеды из багажного отсека автобуса.

Почему вообще пришёл работать в пароходство? Потому что в Петронете дела шли немного наперекосяк. Мне назначили в помощники какого-то мудака, не имевшего ни зелёного понятия о ТВ, плюс, что меня особенно возмутило, ему положили оклад больше моего. Не то, чтобы меня это сильно волновало, я никогда не рассчитывал на официальные деньги через кассу Петронета, но сам принцип был несправедлив. Но я пока сдерживался и думал, что предпринять. Случай представился сам по себе, как это часто в жизни моей бывало.

Руководитель студии пароходства, Павел Свинцицкий вроде его звали, пришёл как-то к нам на какой-то предмет ещё до велопробега и стал разговаривать о том, что ему надо менять человека, отвечавшего за съёмки и монтаж, который стал подводить, кирял и т.п. Мы, конечно, все киряли, но чтоб кого-то подводить, я старался, и у меня получалось, такого не делать. А Ростислав (Ростик) Гладких, (на снимке слева), приходу которого на Карельское ТВ я же и поспособствовал, зная его как заказчика переводов про Гаскойна, но это, опять же, отдельная история про период моей работы вольным переводчиком с 1989 по 1991 гг., пару раз Свинцицкого подвёл серьёзно. Типа как меня подвёл Игорь Сенченко, не проснувшийся после пьянки на Валааме для съёмок, когда мы ездили в “Бизнес круиз”. Короче, он изложил тогда мне все перспективы работы в БОПе, на предприятии развивающемся и богатом. Не то, что жалкий Петронет, где мы не имели даже машины для выезда на съёмки. Плюс там у них было огромное преимущество – паспорт моряка. Ты садился на любое судно, идущее в Европу, и прибывал в какой-нибудь Сен Мало без визы и всё такое. Потом оказалось, что и на самолёте можно летать без виз с этим паспортом. То есть у меня за спиной, в моём жизненном рюкзаке, лежал вариант, запасной аэродром целый на случай если я решу-таки послать весь этот Петронет к ебеням. Но я пока не решался.